10 декабря 1900 года двадцатипятилетний Карл Юнг вступил в должность ассистента врача в психиатрической клинике Бургхельцли в Цюрихе под руководством Эуджена Блейлера, о котором он всю жизнь вспоминал с благодарностью, как о первом из своих двух учителей; вторым был Пьер Жане из парижского Сальпетриера, у которого он проучился семестр в 1902 году. Под руководством Блейлера он в том же году завершил свою докторскую диссертацию "О психологии и патологии так называемых оккультных феноменов", в которой анализируется опыт его двухлетнего путешествия в оккультизм, с обзором опубликованных ранее исследований по сомнамбулизму, истеро-эпилепсии, амнезии и другим подобного рода "сумеречным" состояниям. И что примечательно, уже в этой ранней работе возникают, по крайней мере, пять главных тем, которые будут проходить лейтмотивом через все его позднейшее творчество.
Первой является автономия бессознательных психических содержаний. В близких к сомнамбулическому состояниях или в прострации контроль может осуществляться через такие автономные элементы, продуцирующие различные "автоматизмы": галлюцинаторные видения, ощущения или голоса (которые можно принять за духов), непроизвольные движения, автоматическое письмо и т.п. Если сплав таких автономных комплексов начинает с течением времени укрепляться, может возникнуть вторая "бессознательная" личность, которая способна затем, при благоприятствующих тому обстоятельствах, подменить собой первую. В случае с медиумом Юнг сумел в ее последних переживаниях распознать источник большинства из ее фантазий, отмечая, что аналогичные процессы расщепления в юности, т.е. в период формирования будущего эгокомплекса, являются вполне нормальными.
Это дало ему возможность выдвинуть вторую идею, которой суждено было стать основополагающей для всей его системы взглядов, а именно, идею о целесообразности такого рода психических нарушений в качестве переходных, кризисных состояний, которые выполняют защитные функции и вместе с тем способствуют развитию личности, служа "орудием победы", без которого мы неизменно становились бы жертвами обстоятельств.
Третье и четвертое положения, излагаемые в данном сочинении, касаются бессознательного, которое представляется здесь как вместилище утраченных для сознания воспоминаний, а также как агент интуитивного восприятия, "значительно превосходящего возможности сознательного мышления"; в доказательство этого последнего пункта Юнг ссылается на французского психиатра Альфреда Бине, согласно наблюдениям которого "бессознательная восприимчивость пациента-истерика в определенные моменты в пятьдесят раз превосходит по остроте восприимчивость нормального человека".
И наконец, в этом первом в его многолетней научной карьере докладе Юнг отмечает, что та любопытная мифологическая модель космоса, весть о которой, якобы переданную духами, однажды с просветленным лицом сообщила девочка-медиум, имеет сходство с иными оккультными "системами", описанными в работах, к коим она никак не могла иметь доступа. Построенная из фрагментарных компонентов, так или иначе полученных из различных вполне узнаваемых источников, ее система сформировалась вне поля зрения ее сознательного разума и предстала перед ней в качестве готового образа. Вывод Юнга, получивший развитие в его последующих трудах, состоял в том, что человеческой душе присуще врожденное свойство воспроизведения матриц (inherent patterning force), благодаря которому в разное время и независимо друг от друга спонтанно продуцируются сходные фантастические констелляции; таким образом, как он утверждал в более позднем сочинении: "Фактически можно сказать, что если бы даже все мировые традиции однажды оказались сметены каким-то одним порывом, тем не менее вся мифология и вся история религии с новым поколением начались бы заново".
В 1903 году этот незаурядный молодой человек обосновался в лаборатории экспериментальной психопатологии в клинике Бургхельцли, где в сотрудничестве с д-ром Францем Риклином и несколькими студентами он предпринял исследование психических реакций с использованием ассоциативного теста. В основе данного метода лежит представление о "чувственном тонусе" (feeling tone; в терминологии Блейлера: "аффективное состояние, сопровождающееся соматическим возбуждением"), который является той силой притяжения, что придает целостность той или иной констелляции идей, будь то в сознании или в бессознательном; и сознательное эго само по себе со всеми относящимися к нему идеями также представляет собой некий единый "комплекс чувств определенного тонуса".
"Эго, - утверждает Юнг в кульминационном сочинении этого периода, "Психология Dementia Praecox", позднее посланном им Фрейду, - это психологическое выражение тесно взаимосвязанных комбинаций всех телесных ощущений. Таким образом, сама ваша личность является сильнейшим и самым устойчивым комплексом, который (если позволяет здоровье) благополучно выдерживает все психологические бури". Однако: "Реальность такова, что мирный круг эгоцентрических идей постоянно прерывается идеями, которые отличаются повышенным чувственным тонусом, т.е. аффектами. Чреватая опасностью ситуация прерывает спокойную игру идей и замещает их другим комплексом идей, чувственный тонус которых чрезвычайно силен. Затем новый комплекс отодвигает все остальное на задний план. Он остается наиболее отчетливым, пока не исчезнет, поскольку он полностью подавляет все остальные идеи". Затрагивая такие отмеченные повышенным чувственным тонусом ассоциации субъекта, словесный тест выявляет скрытые "факты" его жизни. И именно благодаря откликам на свои ранние публикации по этой теме Юнг впервые заработал репутацию профессионала.
В 1903 году Юнг вступает в брак с Эммой Раушенбах, которой суждено было стать матерью четырех его дочерей и сына и оставаться вплоть до самой своей смерти, - а умерла она в 1955 году, - его ближайшим помощником. Два года спустя после свадьбы Юнг становится главным врачом в клинике и начинает читать лекции по психиатрии в Цюрихском университете, занимаясь главным образом гипнозом и исследованием состояний сомнамбулизма, автоматизма, истерии и т.п. А благодаря тому маленькому чуду, которое случилось однажды в его лекционном классе, и его частная практика приобрела к тому времени определенный размах.
Однажды в комнату в сопровождении служанки вошла женщина средних лет на костылях. Вот уже семнадцать лет, как она страдала тяжелым параличом левой ноги; когда Юнг усадил ее в удобное кресло, попросив ее рассказать свою историю, она начала свой нескончаемый рассказ, и Юнг в конце концов вынужден был ее прервать. "Ну хорошо, - сказал он, - у нас больше нет времени на разговоры. Сейчас я буду вас гипнотизировать". После этого она закрыла глаза и без всякого гипноза впала в глубокий транс, продолжая, тем не менее, говорить, описывая свои наиболее поразительные видения. Неловкость ситуации возрастала, молодой преподаватель зашел в тупик, безуспешно пытаясь ее разбудить, - и все это на глазах у двадцати студентов. Его уже начала охватывать паника. Потребовалось около десяти минут, чтобы к пациентке вернулось сознание; придя в себя, она очень смутилась и, кроме того, почувствовала головокружение. Юнг сказал ей: "Все в порядке, я доктор". - "Но я исцелилась!" - воскликнула она и тут же, отбросив костыли, сделала несколько шагов, после чего Юнг, в полном замешательстве, сказал студентам: "Только что вы видели, что может сделать гипноз", - хотя на самом деле он не имел ни малейшего понятия, что же все-таки произошло. А женщина ушла в прекрасном расположении духа, чтобы разнести повсюду весть о своем чудесном исцелении и об "этом кудеснике" Юнге.